Мейсон кивнул и молча пошел по дорожке.

– Послушайте, – запротестовал Лунк. – Вы не должны заходитьвнутрь.

– Я только удостоверюсь, что Франклин Шор все еще там.

– Постарайтесь его не разбудить.

– Конечно, – заверил Мейсон садовника. – Цветы доставят вбольницу с минуты на минуту, и миссис Шор может позвонить вам в самое ближайшеевремя. Когда будете с ней разговаривать, подумайте, как сообщить ей, что у васимеется для нее послание, не раскрывая его сути.

– Но почему я не могу ей все прямо сказать по телефону?

– Потому что Франклин Шор проснется от звонка и услышит, очем вы говорите.

– Может, и не проснется. Аппарат стоит рядом с моейкроватью. Я приглушу звук подушкой.

– Прекрасная идея, – одобрил Мейсон, приближаясь кмаленькому бунгало. – Кстати, вы можете сообщить ей, что видели меня и что ейследует со мной связаться. Оставьте ей мой номер телефона.

– Хорошо. Это, наверное, сработает. Какой у вас номер?

– Я зайду и напишу его для вас, – пообещал Мейсон.

– Только не создавайте шума, – предупредил Лунк.

– Не беспокойтесь.

– А может, напишете его здесь?

– Это неудобно.

– Ладно, заходите. Только помните: никакого шума.

Лунк на цыпочках поднялся на две ступеньки деревянногокрыльца, вставил ключ в замок, бесшумно открыл дверь и щелкнул выключателем.Взору Мейсона предстала небольшая комнатка, обставленная дешевой мебелью. Всеуказывало на то, что здесь живет одинокий мужчина. Внутри оказалось дажепрохладнее, чем на улице. Дом был хрупким строением, и сырость легко проникаласквозь стены. Воздух был затхлым, ощущался застарелый запах табачного дыма, впепельнице лежал сигарный окурок.

Мейсон нагнулся над ним.

– Его? – спросил он у Лунка.

– Да, – кивнул садовник. – Дорогая, наверное. Хорошо пахла,когда он курил. Я сам курю трубку и сигареты.

Мейсон продолжал рассматривать маленький столик спепельницей. Рядом с ней оказалась визитка с отпечатанными типографскимспособом именем и фамилией Джордж Алберт, под которыми мужским почерком былонаписано:

«Заходил насчет котенка. Звонил, но никто не открыл.Надеюсь, что все в порядке. Знал, что Хелен волнуется».

Лунк зажег газовый обогреватель.

– Неплохое местечко, – тихим голосом заметил Мейсон.

– Угу, – согласился Лунк. – Вон там – моя спальня. Втораярасположена за ней. Между ними – туалет.

– Вам, наверное, стоит закрыть двери между двумя спальнями,чтобы Франклин не услышал телефонного звонка, – предложил Мейсон.

– Прекрасная идея. Мне кажется, что дверь из комнаты Шораоставалась открыта. Свою я закрыл, когда уходил.

Садовник на цыпочках отправился к себе в спальню, Мейсонпоследовал за ним.

Спальня оказалась маленькой квадратной комнаткой с дешевымкомодом, столиком, стулом с прямой спинкой и односпальной железной кроватью стонким матрацем и прогнувшимися пружинами.

Свет просачивался из гостиной. Мейсон увидел, что дверь втуалет открыта, кровать не убрана, а в центре, во впадине на грязной и мятойпростыне спит, свернувшись клубочком, котенок.

Ящики комода были выдвинуты наружу, их содержимое выброшенона пол, дверца шкафа распахнута, а одежда кучей валялась на полу.

Лунк застыл на полпути между дверью из гостиной и кроватью ис удивлением огляделся вокруг.

– Черт побери! – выругался он.

Мейсон прошел мимо садовника через открытую дверь в туалет,а оттуда во вторую спальню.

Она оказалась пуста.

Вторая спальня была еще меньше первой. Окно у дальней стены,выходившее на узкую улочку, было широко открыто. Грязные кружевные занавескишевелил ночной ветерок. Покрывало на кровати оказалось откинутым в сторону,чистые простыни слегка смяты, на подушке остался след от головы.

Лунк встал рядом с Мейсоном и в отчаянии переводил взгляд скровати на окно.

– Он сбежал, – уныло сказал садовник. – Если бы я смогдобраться до Матильды Шор, пока он еще оставался здесь, она…

Садовник внезапно замолчал, словно испугался, что сказалслишком много.

Мейсон принялся исследовать комнату.

– Двери в туалет оставались открытыми, когда вы уходили? –уточнил он.

– Думаю, что эта – да, а из моей комнаты – нет. Я прикрыл ееза собой.

– А вот эта куда ведет? – Мейсон показал еще на одну дверь.

– В кухню. Из кухни вы можете попасть в гостиную.

– А чтобы попасть в туалет, надо идти через одну из спален?

– Все правильно. Мой дом – это квадратная коробка. Гостинаяи кухня – с одной стороны, две спальни – с другой, а туалет – между спальнями.

– Я вижу, что дверь в кухню слегка приоткрыта – на дюйм илидва, – заметил Мейсон. – Здесь шел котенок. Он оставил следы: запачкал лапки вчем-то белом.

– Действительно…

Мейсон нагнулся и провел пальцем по полу.

– Похоже на муку, – решил адвокат. – Видите, как он шел – изкухни прямо на кровать. Вот тут он остановился, собираясь запрыгнуть. А потомсоскочил с другой стороны. Там белого уже значительно меньше.

– Я не думаю, что это мука, – заявил Лунк.

– Почему нет?

– Я держу муку в большой жестяной банке с закрытой крышкой,а дверь в кладовку оставалась закрыта. – Лунк открыл маленькую кладовку. – Я,конечно, не люблю заниматься хозяйством. Я сам себе готовлю что-нибудь попроще,и это меня устраивает. Какой-нибудь придирчивой экономке не понравилось бы, номне подходит. Банка закрыта крышкой. Иногда я, естественно, что-то просыпаю.Да, похоже, что на полу рядом с банкой есть немного муки. Может, котенок бежалза мышкой или просто играл и измазал лапки. Самый игривый котенок, которого якогда-либо видел. Ничего не боится. Он ведь лбом стукнется о стену, еслипогонится за чем-то, или со спинки кресла упадет головой вниз. Крайнебеспечный. Или ему не хватает ума, или ничего не боится.

Мейсон продолжал смотреть на муку.

– Если дверь в кладовку оставалась закрыта, то как сюда могзабраться котенок? – спросил он.

Лунк обдумал вопрос.

– Есть только один ответ, – наконец решил он. – Франклинчто-то искал и заглянул сюда, а котенок последовал за ним.